В рамках проекта «Голос памяти» сегодня мы расскажем историю, которой поделился с нами житель нашего округа – Петр Петрович Быков, человек удивительной судьбы, которая, как и судьбы всех людей того поколения, причудливо переплелись с военной и послевоенной историей нашей страны.
Песни и путешествия Петра Брыкова
Когда Пётр Брыков говорит о своём прошлом, то часто с улыбкой отмечает: «Это отдельная песня». Звучит по-особенному, если знаешь, что Пётр Петрович – лирический баритон, объездил с концертами весь Советский Союз и половину Европы и в следующем июле отметит юбилей: 50 лет работы в «Ленконцерте» (сейчас – «Петербург-концерт»). А началось это большое путешествие...
В селе Алеменево на речке Цна
Раньше оно относилось к Московской области, потом его «прирезали» к Рязанской. Места, как вспоминает Пётр Петрович, красивейшие! Приток Волги питал заливные луга, в полутора километрах – лес. Там голодной послевоенной весной местные дети собирали молодые листочки, чтобы потом матери сделали из них чибырки. «Так назывались оладьи. Вроде бы это татарское слово. Мы приносили листья, мама их сушила, толкла и добавляла к прошлогодней полугнилой картошке, которую мы с братом искали на колхозных полях».
Колхоз «Путь Ленина» основал и возглавил, ещё до войны, Петр Брыков-старший. Когда в июне 1941-го объявили всеобщую мобилизацию, председатель получил бронь: мастеровитый мужчина споро организовал артель, которая обеспечивала весь гужевой транспорт – делала сани, телеги, сбрую для лошадей, и всё это сразу направляла на фронт. Увы, нашлись завистники, написали, куда нужно, уже зимой 1942-го красноармеец Брыков-старший попрощался с беременной женой, тремя сыновьями и дочкой. Четвёртого сына, который родился в июле, он увидеть не успел: в 1943-м попал в мясорубку под Курском, получил рану в живот и был похоронен в братской могиле.
«Мы долго изучали архивы, писали в один, во второй... Дело в том, что после войны эта территория была поделена между Смоленской областью и Курской, поэтому такая неразбериха. Только три года назад удалось найти это место. Мой старший брат там уже побывал, видел стелу, где выбита фамилия отца... Тоже собираюсь поехать туда с дочкой».
Зимы в Алеменево были настоящие, снежные – если вечером начнётся метель, то утром с трудом получалось открыть дверь во двор. «Помню эти долгие вечера и ночи. У нас была не простая керосинка, а «молния» – она освещала в три раза больше. За окнами выло, мама звала нас пятерых, говорила: «Садитесь на печку, повторяйте за мной» и пела нам. У неё был хороший музыкальный слух, она знала множество народных песен...» Что ещё осталось от детских воспоминаний? Как помогали по хозяйству, как ходили в школу за 5 километров («Волки? Да видели их раза 3-4, но в отдалении...»). Отправлялись рано утром, шли целый час. Здание школы было внушительным – из кирпича, четырёхэтажное. Директор Баландин поддерживал строгую дисциплину, но его все уважали: он вернулся с войны без ноги.
А самое интересное началось классе в седьмом: учительница литературы придумала ставить спектакли.
«Мне досталась роль боярина в «Борисе Годунове» – такое яркое событие!»
Рязань, музыкальная и железнодорожная
«Мой брат Алексей закончил культпросвет училище в Рязани, потом поступил на работу в Рязанский хор, я тоже думал об этом, но другой брат – Иван только что вернулся из армии и сдал экзамены в пединститут. Мама не могла бы поддерживать нас обоих, поэтому я выбрал Рязанское техническое училище, где можно было жить на полном пансионе. Там готовили железнодорожников...»
О музыке Петр Птерович не забыл: ходил на занятия в ДК Железнодорожников, пел в хоре, кстати, ездил с ним на фестиваль в Москве, где выступали хоровые коллективы со всего Союза. Первая подработка тоже была творческой: в Рязанском музучилище не хватало мужских голосов, лирического баритона Брыкова с охотой приняли и платили по полтора рубля за каждый концерт. Как была счастлива мама, когда младший сын написал ей, что за учебный год скопил целых 150 рублей!
В 1962 году выпускник Брыков должен был отправиться на строительство дороги Абакан-Тайшет, но пришла повестка в армию, и направление изменилось кардинально...
Архипелаг Новая Земля
«Мы не знали, куда нас везут: через Москву в Северодвинск, потом на грузовом самолёте дальше. Видели только, что уже 9 вечера, а солнце всё не заходит. К тому же было холодно, а нам уже выдали легкую морскую форму...»
На курс молодого бойца ушло буквально полтора месяца, потом новичков распределили – Пётр Петрович стал радиометристом и попал в медицинское отделение. 12 матросов и 6 офицеров из ленинградских военных институтов расположились в гарнизоне в посёлке Белушья Губа.
На Новой Земле испытывали ядерное оружие. Взрывы проводили под землей, на самом севере архипелага.
«После этого нас доставляли туда на вертолётах, высаживали и мы бродили по горам. Проверяли, нет ли где-то разлома или трещины и утечки, замеряли уровень радиации, собирали образцы почвы, растений, воды и воздуха для анализов. Всё это – в прорезиненных защитных костюмах, в противогазах (как я их не любил!). Несколько человек нарушили требования безопасности, хватили радиации, их списали. Ещё помню, как мы ловили рыбу в местных озёрах. Называется «голец», вкусная! Мы её, конечно, сперва проверяли... Вообще, жизнь там была не скучная. Я репетировал, организовал хор, в нём у меня пел и старлей, и командир нашего подразделения. Служили мы три года, и два я потратил на заочные курсы в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных. Я выбрал музыкальный факультет, изучал пять предметов: теорию музыки, музыкальную грамоту, гармонию, сольфеджио, анализ форм. Мне во-от такие толстые пакеты с заданиями присылали!..»
К слову, со службы в армии Петра Брыкова отпустили на месяц раньше: он рассказал замполиту, что планирует поступать в Ленинградскую консерваторию, а там экзамены были с 1 июля...
Театр, счастье, Ленинград!
1965 год, те самые, любимые многими, шестидесятые. Восстановленный город во всём его блеске. И судьбоносная встреча...
«На экзамене меня послушали, посмотрели мои документы, говорят: «Вы – наш кадр, но принять вас можем только, если вначале пройдёте училище при консерватории». И это было хорошо, потому что там я получил шанс заниматься у профессора Акимовой... Она стала не просто моим наставником в музыке, она научила меня жизни...»
Софья Владимировна Акимова – дочь генерала Акимова, который 15 лет был директором Тифлисской казённой оперы. Не удивительно, что девочка тоже мечтала петь. Отец настаивал, чтобы она получила более надёжную профессию. Софья справилась: она хорошо играла на фортепиано, окончила Лейпцигскую консерваторию с золотой медалью, талантливой выпускнице даже подарили рояль! А потом всё-таки вернулась к своей мечте. Училась в Петербурге, покорила Мариинку, получала самые звёздные партии и приглашение преподавать в консерватории... А замуж она вышла за Ивана Ершова, знаменитого тенора... Словом, профессор Акимова была настоящей легендой.
«Когда я пришёл к ней знакомиться, ей было почти 75 лет. Пиковую даму представляете? Вот она сидела в кресле передо мной. Сказала: «Присаживайтесь, молодой человек, рассказывайте». И я в течение полутора часов рассказывал ей о своей жизни...
Я был учеником Софьи Владимировны почти 8 лет, пока она была жива. Мог брать столько уроков, сколько хотел. И именно к ней я пришел, когда понял, что стипендии мне не хватает. Софья Владимировна строго на меня посмотрела, а потом дала записку к хормейстеру Кировского театра. В самом театре я уже работал, но в мимансе – это мимический ансамбль, его артисты ничего не говорят, держат опахала или, например, когда убивают Спартака, выносят «тело». А теперь меня приняли в хор и назначили зарплату в 79 рублей 79 копеек. Ещё и стипендия. Я стал богатым человеком!
Софья Владимировна заставила меня все музеи обойти (только в Эрмитаже я раз десять был!) и все театры, конечно же. Она меня регулярно спрашивала: «Расскажите, пожалуйста, в каком театре вы вчера были, что давали?» И я честно отвечал, я не имел права халтурить! Правда, и спал я мало, особенно, если работа заканчивалась ближе к полуночи, а мне ещё нужно было доехать домой... Но я был так счастлив! И как раз познакомился со своей будущей женой. Она работала в технической библиотеке на заводе «Звезда», переводила с английского разные материалы. Встретились мы, конечно, в театре: Лариса ждала подругу, та не пришла, мы о чём-то заговорили... и так всё и началось. А зимой 1965-го мы поженились...»
Ленинград-Кострома-Ленинград
Работать в Костромской филармонии Петра Брыкова завербовали прямо после госэкзамена в консерватории. Всем был нужен лирический баритон, вдобавок артист знал наизусть фрагменты из 90% опер и отлично читал с листа. Молодой семье дали комнату в двухкомнатной квартире, рядом с театром. А потом начались разъезды по всей Костромской области, так как к юбилею Ленина проводились фестивали и прочие мероприятия. Нагрузка серьёзная – по 30 концертов в месяц. Это была хорошая школа, ведь скоро пришлось работать ещё больше!
«Мы вернулись в Ленинград к концу 1971-го. А ровно 1 июля 1972-го, в свой настоящий день рождения, я пришёл в Театр эстрады на прослушивание в «Ленконцерт». Директором тогда был Георгий Коркин – он раньше руководил Кировским театром, но его перевели в «Ленконцерт» (читай – отправили в ссылку) за то, что при нём сбежал Нуреев. Так вот, вместе со мной прослушивали другого тенора, Николая Михайловича Думцева. Я его знал, он учился на год старше меня. Нам предложили спеть дуэтом. Что ж, исполнили «Венецианскую баркаролу» Мендельсона. У нас очень красиво сливались голоса... И вдруг мы слышим: «Идите оформляйтесь, завтра вылетаете на гастроли в Волгоград». А у нас даже костюмов подходящих не было! Полетели, выступили. И ещё раз, и ещё... Николай потом ушёл в Малый оперный театр, а я остался – в будущем году исполнится 50 лет, как я работаю в «Ленконцерте».
Питер, Невский, Ивановская
«В нашем районе мы сперва жили на правом берегу Невы, напротив Речного вокзала, сейчас это Октябрьская набережная. Потом переехали на улицу Крыленко, затем, когда жена перешла работать в английскую школу на Куракиной даче, – в дом на улице Бабушкина. А с 1986 года обосновались на Ивановской. Спрашиваете, как изменился район? Если честно, я не особенно это примечал. Обычно, выхожу из дома и сразу работаю: думаю, что мне нужно позвонить туда, а потом туда, поехать туда-то и туда-то. И так было всегда. Сначала дочка Алина росла (она тоже музыкант, окончила мою родную консерваторию) и я много ездил по стране, потом в 90-е подрабатывал в детской музыкальной школе – вёл такой предмет, называется «Аккомпанемент».
Ещё тогда были модны международные обмены, наш оркестр отправлялся за границу, к нам сюда приезжали юные музыканты. Обычно распределяли их по семьям, я отвечал за культурную программу: возил по музеям, дворцам, паркам, в цирк. А из наших поездок мне особенно понравилось в Норвегии. Отправились туда летом, на большом автобусе. Прибыли в Стокгольм, следующей остановкой был Берген, родина Грига, тоже очень красивый город, весь розовый, красный, желтоватый... И концертный зал там шикарный. Впрочем, и в Роттердаме был замечательный зал – двухсторонний, а когда мы были во Франции, в Гавре, моряки такой приём устроили! Но это, действительно, отдельная песня...»
Поющие артисты выходят на пенсию досрочно, как военные. Но за несколько месяцев до этого Брыкова вызвал директор «Ленконцерта» и сказал: «Петрович, мне нужны концерты». Тогда их организация почти развалилась, как и вся страна. От актёрского состава в 3,5 тысяч человек осталось человек 80 филармонистов – вокалисты, литературоведы, музыковеды, чтецы. И даже для них нужно было находить работу. У Брыкова-администатора это получалось отлично: по 40 концертов в месяц, абонементы в каждой школе, в каждом санатории и пансионате!
Сейчас в «Петербург-концерте» 500 человек, его поддерживает Комитет по культуре, а Петр Петрович по-прежнему сутками пропадает на работе. Если, например, запланировал выезд в Сестрорецк, вставать приходится очень рано, чтобы выйти из дома в половине восьмого, добраться, всех артистов встретить, посадить в автобус, привезти... И это только начало дня, дальше обычно часов 12 на ногах... Но что вы ожидаете от парня, который даже на Новой Земле организовал хор и дирижировал всем командным составом?
Беседовала Анна Чуруксаева