Сегодня мы расскажем историю, которой поделились с нами жители нашего округа - молодая пара Олег и Елена. Рассказ очень личный, и мы благодарны супругам за смелость и великодушие, с которым они отнеслись к нашей просьбе рассказать эту историю вам.
Летел-летел аист
У Олега и Елены две дочери. Девочек взяли из Центра содействию семейному воспитанию в возрасте 4 и 5 месяцев. Сейчас им по три года, они купаются в любви и не подозревают, через что прошли их усыновители, чтобы их забрать в семью. Беседуем с Еленой, и видно, что даже спустя несколько лет у неё перехватывает дыхание и появляется улыбка, когда она говорит «дочки» и «мама»…
– Перед усыновлением нужно подготовиться?
– Да, во-первых, пройти ШПР – школу приёмных родителей. Это заняло у нас месяц. Я на тот момент не работала, а вот мужу пришлось брать большой отпуск. Пропускать занятия нельзя, с этим строго! Я по образованию психолог, поэтому информация была мне знакома, но другим очень полезно: рассказывают, как общаться с детьми, в основном, с подростками, как их принимать, как налаживать контакт. Во-вторых, требуется собрать пакет документов: результаты медицинского осмотра, акт о состоянии жилья (что оно подходит ребёнку), заключение о прохождении ШПР, бумаги эти нужно передать в муниципальные органы опеки и попечительства и получить от них заключение, а после встать на учет в базу потенциальных опекунов, приемных родителей и усыновителей.
– А дальше просто ждать?
– Можно ждать, но я сама обзванивала Центры содействия семейному воспитанию, каждый день. Для меня это было как работа, с 10 до 18 на телефоне. Мы получали описание детей: вес, рост, есть ли какие-то заболевания. Мы же хотели усыновить месячного малыша, в этом возрасте о нём, в принципе, мало что можно ещё сказать. Потом мы ехали за направлением на знакомство, и только затем к самому ребёнку.
– Как вы считаете, это излишняя бюрократия или в такой строгости есть смысл?
– Когда ты нестерпимо ждёшь ребёнка, кажется, что тебе палки в колёса вставляют, время из-за этого тянется как резина. Но на самом деле всё правильно! Углублённый медицинский осмотр нужен затем, чтобы понимать состояние здоровья усыновителей. Вдруг, не дай Бог, рак? Представляете, каково будет ребёнку снова потерять родителей? Это глубокая травма. Что касается психологической подготовки – увы, не все понимают, что такое ребёнок, как с ним правильно взаимодействовать. Я из многодетной семьи, с образованием психолога, думала, что буду какой-то супермамой. На деле всё оказалось труднее, и об этом тоже нужно говорить. Как любая мама, я плакала от усталости, и хорошо, что вся нагрузка лежала не только на мне и на муже. Нас было, кому поддержать. Отдел опеки и попечительства муниципального округа постоянно помогал с документами, контролировал процесс на всех этапах усыновления, они и сейчас держат руку на пульсе, поддерживают, всегда можно обратиться за советом или консультацией, специалисты отдела навещают нас с определенной периодичностью. И конечно, наши мамы очень помогают все время в воспитании девочек. А документы, все эти разрешения – наверное, без них нельзя, всё-таки речь идёт о ребёнке.
– Какие советы можете дать потенциальным усыновителям на этом этапе?
– Вы должны точно знать, какого малыша вы готовы принять в семью: мальчика или девочку, грудничка или подростка и так далее, и всё это должно быть отражено в документах. Мы готовили документы на одного ребёнка, от нуля и до трёх лет, девочка или мальчик, значение не имело. В итоге взяли двоих, но для этого пришлось переделывать часть документов. И главное – не сдавайтесь. Найти своего ребёнка порой нелегко, у меня уже руки опускались, мы с Олегом собирались даже поехать в Москву, встать там на учёт, и в этот день позвонили из Питера: «Мы нашли, поедете знакомиться?» Конечно, поедем!
– Это были первые дети, которых вы увидели?
– Да, первые. Забрать их домой получилось только в апреле 2020 года. Вначале, в течение месяца, шёл суд, решение было принято в нашу пользу 17 марта. Когда нам отдали документы, 3 апреля, сразу поехали в Центр. Большой праздник не устраивали, для детей это могло быть стрессом. А вот месяц спустя уже отпраздновали.
– Расскажите самое интересное: как вы выбрали имена, какие у девочек характеры?
– Ещё до знакомства с нашими детьми мы знали, как их назовем. Мужу нравилось имя Кира (я всегда была против), а мне – Мира, Мирослава. Девочек мы увидели не одновременно, с интервалом в неделю. Я взяла на руки первую – немного смуглую, с чёрными-чёрными глазами – и влюбилась! Внутри что-то ёкнуло, я поняла, что вот это – Кира. Вторая девочка – наоборот, была белокожей, кареглазой, пухленькой, имя Мира ей подошло. Они обе кудрявые, темноволосые, с очень разными характерами. Кира – мягкая, нежная, ранимая, может заплакать, если скажешь ей что-нибудь чуть повысив тон. Любит обниматься, всегда рядом со мной, ей, кроме мамы, вообще никто не нужен. Мира – девочка с твёрдым характером, пацанка. Очень упрямая, не слишком любит целоваться и обниматься, в папе прямо души не чает! И обе обожают своих бабушек, которые их только балуют.
– Девочки ладят друг с другом?
– Как все дети, как родные сёстры: то дружат, то ругаются и делят игрушки. В садике Кира всегда защищает Миру, неважно, права она или нет. Никому не позволит её обижать!
– Им сейчас уже по три года, какие у них склонности?
– У них отличная память на события, на стихи, запоминают очень быстро. Я удивлена, как мне повезло с такими умными детьми! Мирослава говорит лучше и быстрее, Кира ещё не все буквы выговаривает, при этом предпочитает рассказывать длинные истории. У Миры спортивный характер, она физически активная, растяжки делает, ей нравится балет. Встает в позу и говорит: «Мама, смотри, как я могу!» А Кира – певица. Ещё не разговаривала, а уже напевала что-то, как только проснётся. Сейчас уже осознанно поёт, проявляет интерес к музыкальным инструментам. Также любит рисовать, может долго сидеть, аккуратно раскрашивать картинки. Планируем отдать их обеих на гимнастику, как минимум, и развивать отдельно их способности в творчестве и спорте.
– Серьезный вопрос: будете ли говорить девочкам о том, что они приемные?
– Советовались насчёт этого с психологом в ШПР, нам порекомендовали ничего не скрывать. Потому что кто-то нормально воспримет, если вдруг узнает, а кто-то подумает: не говорите правды, значит, не любите. Подростки в таких случаях могут даже из дома сбежать. Поэтому мы решили сказать, вопрос – в какой форме, в каком возрасте? Поэтому я сочинила сказку. Говорю девочкам: «Это сказка про вас. Мы с папой долго-долго у аиста просили детей, и вот он наконец-то решил нам вас принести. Летит-летит, прилетает – без деток! Мы его спрашиваем: «А где детки наши?». Он отвечает: «Потерял по дороге, найти не могу». Мы с папой отправились вас искать, прошли долгий путь, на дороге нам встречались всякие бабки-ёжки, драконы, мы всех победили, нашли заколдованный замок, где вы были, расколдовали и принесли домой. И с тех пор мы живём долго и счастливо все вместе».
– Чудесная сказка! Они, наверное, с большими глазами всё это слушают?
– Да, и очень часто Мирослава просит: «Мама, расскажи сказку про меня, расскажи про меня!» Девочки будут взрослеть, сказка – становиться всё более реалистичной, пока наконец мы не дойдём до реальных событий. Как мы долго-долго их с папой искали, сражались с драконами, а потом принесли их домой и жили долго и счастливо. Все вместе.
Беседовала Анна Чуруксаева